Информация об авторе.
Марк Агатов автор 20-ти книг. Среди них: «Премьер Куницын и его команда», «Спикер-убийца», «Оранжевая революция», «Крымская весна», «Смерть рэкетирам!», «Убийство на Казантипе», «Виагра для ЦРУ». По мотивам повести «В паутине смерти» на киностудии имени Горького в 1991 году был снят художественный фильм «Игра на миллионы».
Марк Агатов работал в газетах «КоммерсантЪ», «Труд», «Новые известия», в аппарате Верховной Рады Украины, депутат VI созыва Евпаторийского горсовета. Руководил крымским отделением Всесоюзного «Общества спасения детей и подростков от наркотиков». Заслуженный работник культуры Республики Крым. Член международного сообщества писательских союзов и Союза журналистов России.
Там такая любовь
Редактор московского издательства «Наш детектив» Степан Кривуля сидел в ресторане «Тарас Бульба» и смотрел на стоящую перед ним «Горiлку з перцем». Горилка была настоящая, изготовленная по старинным рецептам в столице Окраины Куеве. Оттуда же в этот ресторан привозили настоящее окраинное сало с узкими мясными прожилками и чесноком. Сало было нарезано на тончайшие прозрачные ломтики и шло в комплекте с черным хлебом. Кривуля в ресторане должен был встретиться с людьми из Львовской диаспоры, которые создали в Москве клуб окраинной культуры. Клуб этот финансировал фонд «Просвещение», созданный в Москве госпожой Бзежинской и ее супругом Казимиром Бзежинским.
Гости запаздывали. Степан еще раз осмотрелся по сторонам и, решившись, откупорил бутылку.
- Придется пить «по-черному», - пробормотал он, наливая в рюмку горилку.
- Первую рюмку он осушил за себя любимого, вторую за то, чтобы «хотелось и моглось». А вот третий тост он придумывал мучительно долго. Вначале он хотел выпить за вымерших мамонтов, чтобы мамонты не умирали. Но от этой идеи быстро отказался. Степан не любил «зеленых», а этот тост его мог связать с борцами за чистоту рек и «Химкинский лес».
- Какое мне дело до всех до них, - пробормотал Степан. - А что если выпить за Маркуса Крыми? Точно. За него: «Смерть ворогам!»
Но что-то в этот момент пошло не так: то ли горилка вошла не в то горло, то ли сам тост повел его не туда, куда надо. Редактор закашлялся и стал задыхаться. В этот момент за его столик сели двое. Одному - далеко за пятьдесят, круглолицый, среднего роста, с выраженным «пивным животом». Второму - лет двадцать-двадцать пять. Невзрачный, худой, с припухшим лицом, которое красноречиво говорило о его пагубном пристрастии.
- Героям - слава! - громко крикнул молодой, и укоризненно посмотрел на редактора.
- Слава героям! - ответил сквозь кашель Кривуля.
- Мы в пробку попали, - пояснил круглолицый. - А вы уже, мягко говоря, начали, не дождавшись!
- Не хотел привлекать внимание. Тут все пьют и едят, а я один, вдвоем с горилкой, сижу и чего-то жду, - пояснил Кривуля. - Вам штрафную!
- Поддерживаю, - кивнул головой разговорчивый мужчина. - Меня зовут Джон Ланкастер, а нашего молодого друга можете называть пастор Трупчинов.
- Как его зовут? - удивился редактор.
- Пастор Трупчинов. Так его назовут в 2014 году после расстрела «небесной сотни» во время государственного переворота. А пока он просто пастор церкви сумасшедших самоубийц.
- Церкви самоубийц? - переспросил редактор. - Она так и называется?
- Церковь последнего дня, - закатив глаза к потолку, со значением произнес пастор.
- Это одно и то же. Те, кто пойдет за ним, конченые подонки, дебилы и самоубийцы, - оборвал пастора Ланкастер.
- Извините, а вы откуда узнали о государственном перевороте? Вы предсказатель? - стал уточнять Кривуля.
- Нет. Я сотрудник ЦРУ Джон Ланкастер, - рассмеялся мужчина.
- Я сегодня читал о вас в «Пятой колонне» Маркуса Крыми. Вот только там вы были, извините за выражение, негром, - неожиданно вспомнил Кривуля.
- Это мой политкорректный двойник, теперь в ЦРУ у каждого белого агента есть свой черный двойник, для толерантности, - с пафосом произнес Ланкастер.
- Первый раз слышу о таком, - засомневался Кривуля.
- Я пошутил, - тут же отыграл назад мужчина. - Я предсказатель, экстрасенс, львовская Ванга. Моя фамилия Ющенко. Я могу предсказать твое будущее. Хочешь?
- Нет, мне так спокойнее. Извините, а как вас зовут? - уточнил Кривуля.
- Зови меня Виктор. Ланкастер - мой псевдоним. А ты тот самый знаменитый Кривуля, борец с украинским национализмом, шовинизмом и прочими негативными явлениями нашей жизни, член КПСС с 1985 года?
- Это было в прошлой жизни. Я в «Госполитиздате» тогда работал. Пришлось вступить. Сейчас осознал, исправился и примкнул. Давайте, выпьем, - предложил Кривуля.
- За примкнувших, - поднял рюмку экстрасенс.
Кривуля залпом осушил рюмку, понюхал бутерброд с салом и вопросительно посмотрел на пастора.
- А почему он не пьет? Не уважает нашу компанию или ему вера запрещает?
- Вера верой, если сил невпроворот, - процитировал Высоцкого предсказатель. - Я тебе, как коммунист коммунисту: он зашился «торпедой» вчера на год.
- Зашился «торпедой» вчера на год? - повторил Кривуля удивленно.
- Ему «торпеду» вшили от алкоголизма, что тут не понятно? - возмутился Ющенко.
- Извините, а вы что, тоже были в партии? - подозрительно посмотрел на собеседника Кривуля.
- Конечно, а что тут удивительного, у нас даже главная националистка Фараон из верных ленинцев. Время такое было. Вот, и пастор при советах был воинствующим атеистом, клеймил на собраниях своих товарищей за религиозное мракобесие, а сейчас пастор церкви последнего дня, твою мать. Так и хочется в морду дать всем этим перевертышам и предателям. Но мы отвлеклись. Нас интересует рукопись «Пятой колонны».
- Копию я сделаю, но там ничего интересного, сплошное вранье и клевета в адрес истинных патриотов Окраины, - сообщил Кривуля.
- Его надо убить! - неожиданно подал голос молчавший все это время пастор. - Он сепаратист!
- Эта реплика из 2014 года, - недовольно скривился предсказатель. - Пастор, вы ж еще недавно выступали с речами на комсомольских собраниях и митингах. Боролись с бандеровцами. И время сейчас другое - бандитское. Истинного патриота могут и пристрелить. Не надо так громко.
- А я поддерживаю, - поднял рюмку Кривуля. - За выше сказанное. Надо решить вопрос. Он единственный, кто осмелился рассказать правду о нас, о грантоедах! То есть, я хотел сказать, что он оклеветал уважаемых людей в России и на Окраине. Короче: «Смерть ворогам!».
- Неисправимые романтики, - покачал головой экстрасенс. - Все не так просто. И книга эта наделает много шума через двадцать лет, но тогда он нам будет не страшен. А вот сегодня она не ко времени. Вы меня слышите, Кривуля, рукописи не горят и не попадают в типографию. Это вредная книга, она не нужна сегодня читателям.
- Я понял! - кивнул головой Кривуля. - Мы его остановим!
Потом они пили за Окраину и ЦРУ. За колдунов и предсказателей. За афроамериканского президента США и светлое будущее независимой Окраины. А еще Кривуля требовал от экстрасенса внести изменения в «Пятую колонну».
- Я ему говорю, добавь подробности в любовные сцены, чтобы читатель мог не только увидеть, но и прочувствовать на себе все то, что вытворяют его героини в постели. А он, ни в какую!
- Гад, - поддержал Кривулю пастор.
- Что именно нужно добавить в эту книгу? - достав блокнот, спросил пьяный экстрасенс. - Диктуй. Я записываю.
- Ну, я бы хотел прочитать о том, как они это делают, сколько раз и в каких позах, - густо покраснев, сказал Кривуля.
- Молодец. Поддерживаю, - записав какое-то слово в блокнот, проговорил экстрасенс. - А ты с женой не пробовал проделать то же самое наяву?
- Я!? Нет. У меня жена бухгалтер.
- Так и запишем: жена бухгалтер, - на весь зал сказал экстрасенс. - Исправим. Советую в ванной. Два раза стоя. Помогает от головной боли.
- У меня голова не болит. Там кость, - пошутил Кривуля, и сам засмеялся.
- А у жены? - не отставал экстрасенс.
- У нее каждый день. Не сейчас. Отойди. У меня голова...
- Все правильно. Два раза в ванной, стоя. Проверил на себе 28 раз. Стопроцентный результат. Рекомендую от головной боли, - повысил голос Ющенко.
После десятой рюмки Кривуля сполз со стула под стол.
- Придется нести на руках, - сообщил экстрасенсу пастор.
- Придется, - согласился Ющенко. - Слабоват Кривуля. Да и редактор он никакой. Я бы на его месте стукнул по столу кулаком, и этому Маркусу Крыми пришел бы конец. А он телеграммы шлет в посольство: «Помогите! Спасите!».
- Слабоват, - согласился пастор, - но для «небесной сотни» сойдет. Он умрет от выстрела в спину на баррикадах.
- Ты не прав. Он не доживет до светлого будущего, - возразил Ющенко, извлекая отяжелевшее тело редактора из-под стола. - Он пить не умеет.
- Доживет. Зашьется от алкоголизма и доживет. Поехали к нему домой. Сам он никуда не дойдет, - предложил пастор.
Проснулся Кривуля в шесть утра от того, что во сне почувствовал себя лошадью, на которой кто-то скакал по прериям. Открыв глаза, Кривуля увидел свою жену, которая лежала рядом, уткнувшись лицом в подушку. Жена Кривули последние десять лет боролась с тотальным ожирением. При росте в 160 сантиметров ее вес только один раз опустился до 99 килограммов.
«Кто же по мне скакал наездницей? - удивился Кривуля. - У моей бухгалтерши чистый вес вчера был 120 килограммов. Если б она запрыгнула на меня этой ночью, то я бы просто умер. Неужели приснилось?
Кривуля толкнул жену в бок.
- Ты чего? - недовольно спросила Лариса Степановна.
- Ну, и как он? - нахмурив брови, спросил Кривуля.
- Тебя в полночь принесли домой два гастарбайтера из Львова. Я такого тебя еще не видела. Ты кого-то ругал, оплакивал.
- А он что с тобой сделал? - продолжил расспросы Кривуля.
- Кто, он? - уточнила женщина. - Их было двое.
- Ну, тот, который принес.
- Полюбил меня два раза, - перешла на крик женщина. - Я предупреждаю, еще раз напьешься с бомжами, уеду к маме во Львов! Моду взял, нажрется до поросячьего визга, приведет в дом алкашей и меня же потом обвиняет в измене.
- Так это что, мне приснилось, будто вы в ванной с этим Ющенко закрылись? - успокаиваясь, спросил Кривуля.
- Спи, давай. Рано еще. Они рукопись хотели забрать, а я не дала, - сообщила женщина.
- Правильно сделала. Никогда и никому не давай. Береги честь смолоду, - пробормотал Кривуля, засыпая.
- А книга мне понравилась. Я ее до утра читала. Там такая любовь, - мечтательно произнесла жена Кривули. - Мне бы такую.
«Сумасшедшая любовь» вместо «Пятой колонны»
Через два дня директор издательства Македонский вызвал к себе автора «Пятой колонны».
- Садись, разговор есть серьезный. Кривуля на тебя докладную написал, он считает, что своим последним романом «Пятая колонна» ты хочешь пустить нас по миру. Скажи мне, только честно, положа руку на сердце, чем тебя грантоеды иноземные обидели? Ты же этих польских волонтеров просто под орех разделал. Это уже не роман, это злой памфлет на основу демократии получился. Американцы нам деньги выделяют на строительство демократического общества, а ты их мордой об стол. А со словом «толерантность» ты что сделал. Оно у тебя синонимом, прости меня господи, б-б-блядства стало. Это же какие-то Содом и Гоморра, а не Ядвига. И она у тебя не просто баба, а сотрудник ЦРУ, руководитель целого направления! Надо исправить все! Такой футбол нам не нужен! И еще, Кривуля вопрос задает, почему ты героев доводишь до постели, и все? На самом интересном месте точка! А потом уже утро, диалог любовников после ночи любви.
- А зачем подробности в механике процесса? - удивился автор. - Я ж не «Камасутру» пишу и не инструкцию по этому делу. Читатель имеет право сам дофантазировать процесс зачатия ребенка.
- Теперь, послушай меня, опытного человека, который прожил большую бурную жизнь, работая с женскими командами по гимнастике, волейболу и баскетболу, - повысил голос директор. - Так вот, народ само зачатие ребенка и беременность твоих героинь не интересует не только в книгах, но и в жизни. Лично я никогда до зачатия своих спортсменок не доводил, и если случайно получалось что-то не так, я требовал вернуться в исходную позицию. И они выполняли мою команду. Ты только представь, что бы было, если б я дал слабину и пустил процесс зачатия на самотек. Да тогда бы по стране бегало еще сто Македонских. А вот «механика процесса», как ты говоришь, меня интересовала всегда, и не только меня. Эта тема волнует большинство наших читателей, и особенно читательниц. Ну, не у всех же такая бурная фантазия, как у тебя. Кривуля мне заявил, что он свою жену-бухгалтера любит только «бутербродом сверху» раз в неделю. И что он может нафантазировать, читая твои книги? Все тот же «бутерброд»! Короче, грантоедов убрать, а «механику процесса» расширить и углубить, как говорил на последнем съезде Михаил Сергеевич Горбачёв. И еще, тут тебе приглашение прислали на музыкальный фестиваль в Казантипе. Съезди, проветрись и подумай о нашем разговоре. Ты же молодой еще, перспективный писатель, ну зачем тебе на мамонта с дубиной бросаться, когда вокруг столько тем, красивых женщин и сюжетных поворотов. ЦРУ - это серьезная организация. Там не таких, как ты, ломали. На грантоедов замахнулся, а их уже десятки, сотни тысяч в стране. Это уже не дивизия, целая армия, которая по свистку из Америки тут такое устроит, президенту места мало будет! Я предлагаю «Пятую колонну» в название книги сменить на «Сумасшедшую любовь» с подробным описанием постельных сцен.
- Из этого разговора я сделал вывод, что ретроград Македонский в бандитские девяностые ввел цензуру в художественной литературе. Этим вы и запомнитесь потомкам, - с угрозой в голосе произнес автор.
- Меня потомки не волнуют! - повысил голос Македонский. - Это такие писатели, как ты, о посмертной славе мечтают. А я об издательстве нашем думаю, о чистой прибыли, о налогах, о зарплате, наконец, и о твоем гонораре! Я в этом кресле все время как на вулкане с такими авторами! Твоя задача - романы писать, а не памфлеты на ЦРУ и афроамериканского президента США.
- Стоп! Какой афроамериканский президент Америки? Это ж какую травку надо курить, чтобы меня обвинять в клевете на избирателей США?! Да что там избиратели, весь американский народ. Вы подумали, о чем сказали сейчас? - неожиданно заорал Барский. - Нет, у меня в романе негра-президента США. Баба сексуально озабоченная есть, польский профессор-импотент есть, а президентом США там и не пахнет! У меня с головой все в порядке. В Америке негра президентом не выберут. Никогда!
- Никогда не говори никогда, - почесал за ухом директор издательства. - Это мне ночью приснилось. Сначала свадьба двух мужиков, а потом черный человек в «белом доме». От Кривули заразился.
- Македонский, это первый звонок. Вначале демоны во сне в гости приходят, а потом остаются в голове навсегда.
- Это не демоны, - повысил голос директор. - Это наше светлое будущее во мне проснулось.
«У нас в редакции «засланец»
Македонский боялся «политики» еще с тех, советских, времен.
«Там простят все: и скрытые доходы, и неуплату налогов, и любовь к молодой секретарше, все, кроме политики, - страдал в своем кабинете Македонский. - И посоветоваться не с кем. С одной стороны - злобные грантоеды, которые за американскую «зелень» любого опустят головой в сортир. А с другой стороны, власть. Она до сих пор как-то не определилась. И что будет, если Маркус отнесет рукопись в администрацию президента, а там посчитают, что я на стороне этих, грантоедов!? Продался! Перешел на сторону врага! Человек Сороса».
Македонский нервно забегал по кабинету и, ничего не придумав, выскочил в приемную.
- Кривулю, ко мне срочно! - крикнул директор секретарше.
- Его нет. Он за пирожками ушел и не вернулся.
- Как не вернулся? Почему? Кто позволил в рабочее время? - стал кричать Македонский на секретаршу.
- К нему земляк приходил из Львова.
- И что?
- А до этого Кривуля ксерил два часа «Пятую колонну», - продолжила секретарь. - Я думала, вы разрешили.
- Дальше что?
- Он передал рукопись мужику из Львова, а сам пошел за пирожками.
- Засланец, - простонал Македонский. - Чувствовал, что его внедрили к нам, а поймать за руку не мог. И вот, на тебе. Рукопись романа «Пятая колонна» передал своему сообщнику из Львова. Почему не пресекла?
- Команды не было. Он же ваш друг.
- Что!? - заорал Македонский. - Кто мне друг?! Кривуля! Да я с ним на одном гектаре гадить не сяду. Ты что мне шьешь!?
- Ничего я не шью, - обиделась секретарша. - Я вот только понять не могу, чего вы на эту книгу набросились все? Книга, как книга. Ничем не хуже других. Читается легко. Куча убийств, любовь на каждой странице. Мне понравилась. Ее только женщинам читать в одиночестве нельзя.
- Почему нельзя? - удивился Македонский.
- Желание пробуждает. Книга Маркуса Крыми - это виагра для женщин, - перешла на таинственный шепот секретарша. - После нее мужчину хочется! А если его рядом нет, мысли одолевать начинают нехорошие.
- Все, понял! Закрывай приемную на ключ, - приказал Македонский. - Мысли нехорошие лечить буду, а Кривуле завтра прямо с утра башку оторву.
Евпатория. Крым. Марк Агатов.
15.12.2015.
В Евпатории состоится презентация новых книг Марка Агатова
Новая книга Марка Агатова «Убийство на Казантипе»
| «SEX-джихад. Последняя любовь шахидки». |
Интервью с писателем. «Убийство на Казантипе» Марка Агатова уже в продаже!
По следу эпохи или Дневники размышлений Марка Пурима
Сценарий телефильма «Код страха Маркуса Крыми»
"Крымская весна" Марка Агатова| Комментарии |
|