Главная
14.10.2024 г.
 
 
Главное меню
Главная
О проекте
Статьи, очерки, рассказы
Новости
Советы туристам
Книги Марка Агатова
Рецензии, интервью
Крымчаки Расстрелянный народ
Фоторепортажи
Российские журналисты в Крыму
Коридоры власти
Контакты
odnaknopka.ru/kolyan.cz
Реклама
Лента комментариев
no comments
Прогноз погоды
Яндекс.Погода
Убийство на Казантипе. 4. Трупчинов пастор церкви самоубийц Печать E-mail
 Воинствующий атеист - пастор церкви последнего дня (ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ).
 
Казантип"А ты тот самый знаменитый Кривуля, борец с украинским национализмом, шовинизмом и прочими негативными явлениями нашей жизни, член КПСС с 1985 года?Это было в прошлой жизни. Я в «Госполитиздате» тогда работал. Пришлось вступить. Сейчас осознал, исправился и примкнул. Давайте, выпьем, − предложил Кривуля. − За примкнувших, − поднял рюмку экстрасенс. Кривуля залпом осушил рюмку, понюхал бутерброд с салом и вопросительно посмотрел на пастора. − А почему он не пьет? Не уважает нашу компанию или ему вера запрещает? − Вера верой, если сил невпроворот, − процитировал Высоцкого предсказатель. – Я тебе, как коммунист коммунисту: он зашился «торпедой» вчера на год. − Зашился «торпедой» вчера на год? − повторил Кривуля удивленно. − Ему «торпеду» вшили от алкоголизма, что тут не понятно? – возмутился Ющенко. − Извините, а вы что, тоже были в партии? – подозрительно посмотрел на собеседника Кривуля. − Конечно, а что тут удивительного, у нас даже главная националистка Фараон из верных ленинцев. Время такое было. Вот, и пастор при советах был воинствующим атеистом, клеймил на собраниях своих товарищей за религиозное мракобесие, а сейчас пастор церкви последнего дня, твою мать. Так и хочется в морду дать всем этим перевертышам и предателям".

 Редактор  московского издательства «Наш детектив»  Степан Кривуля сидел в ресторане «Тарас Бульба» и смотрел на стоящую перед ним «Горiлку з перцем».

Горилка была настоящая, изготовленная по старинным рецептам в столице Окраины Куеве. Оттуда же в этот ресторан привозили настоящее окраинное сало с узкими мясными прожилками и чесноком. Сало было нарезано на тончайшие прозрачные ломтики и шло в комплекте с черным хлебом. Кривуля в ресторане должен был встретиться с людьми из Львовской диаспоры, которые создали в Москве клуб окраинной культуры. Клуб этот финансировал фонд «Просвещение», созданный в Москве госпожой Бзежинской и ее супругом Казимиром Бзежинским.

Гости запаздывали. Степан еще раз осмотрелся по сторонам и, решившись, откупорил бутылку.

− Придется пить «по-черному», − пробормотал он, наливая в рюмку горилку.

− Первую рюмку он осушил за себя любимого, вторую за то, чтобы «хотелось и моглось». А вот третий тост он придумывал мучительно долго. Вначале он хотел выпить за вымерших мамонтов, чтобы мамонты не умирали. Но от этой идеи  быстро отказался. Степан не любил «зеленых», а этот тост его мог связать с борцами за чистоту рек и «Химкинский лес».

− Какое мне дело до всех до них, − пробормотал Степан. − А что если выпить за Маркуса Крыми? Точно. За него: «Смерть ворогам!»

Но что-то в этот момент пошло не так: то ли горилка вошла не в то горло, то ли сам тост повел его не туда, куда  надо. Редактор закашлялся и стал  задыхаться. В этот момент за его столик сели двое. Одному − далеко за пятьдесят, круглолицый, среднего роста, с выраженным «пивным животом». Второму − лет двадцать-двадцать пять. Невзрачный, худой, с припухшим лицом, которое красноречиво говорило о его пагубном пристрастии.

− Героям – слава! – громко крикнул молодой, и укоризненно посмотрел на редактора.

− Слава героям! – ответил сквозь кашель Кривуля.

− Мы в пробку попали, − пояснил круглолицый, − А вы уже, мягко говоря, начали, не дождавшись!

− Не хотел привлекать внимание. Тут все пьют и едят, а я один, вдвоем с горилкой, сижу и чего-то жду, − пояснил Кривуля. – Вам штрафную!

− Поддерживаю, − кивнул головой разговорчивый мужчина. – Меня зовут Джон Ланкастер, а нашего молодого друга можете называть пастор Трупчинов.

− Как его зовут? – удивился редактор.

− Пастор Трупчинов. Так его назовут в 2014 году после расстрела «небесной сотни» во время государственного переворота. А пока он просто пастор церкви сумасшедших самоубийц.

− Церкви самоубийц? – переспросил редактор. – Она так и называется?

− Церковь последнего дня, − закатив глаза к потолку, со значением произнес пастор.

− Это одно и то же. Те, кто пойдет за ним, конченые подонки, дебилы и самоубийцы, − оборвал пастора Ланкастер.

− Извините, а вы откуда узнали о государственном перевороте? Вы предсказатель? – стал уточнять Кривуля.

− Нет. Я сотрудник ЦРУ Джон Ланкастер, − рассмеялся мужчина.

− Я сегодня читал о вас в «Пятой колонне» Маркуса Крыми. Вот только там вы были, извините за выражение, негром, − неожиданно вспомнил Кривуля.

− Это мой политкорректный двойник, теперь в ЦРУ у каждого белого агента есть свой черный двойник, для толерантности, − с пафосом произнес Ланкастер.

− Первый раз слышу о таком, − засомневался Кривуля.

− Я пошутил, − тут же отыграл назад мужчина. – Я предсказатель, экстрасенс, львовская Ванга. Моя фамилия Ющенко. Я могу предсказать твое будущее. Хочешь?

− Нет, мне так спокойнее. Извините, а как вас зовут? – уточнил Кривуля.

− Зови меня Виктор. Ланкастер – мой псевдоним. А ты тот самый знаменитый Кривуля, борец с украинским национализмом, шовинизмом и прочими негативными явлениями нашей жизни, член КПСС с 1985 года?

− Это было в прошлой жизни. Я в «Госполитиздате» тогда работал. Пришлось вступить. Сейчас осознал, исправился и примкнул. Давайте, выпьем, − предложил Кривуля.

− За примкнувших, − поднял рюмку экстрасенс.

Кривуля залпом осушил рюмку, понюхал бутерброд с салом и вопросительно посмотрел на пастора.

− А почему он не пьет? Не уважает нашу компанию или ему вера запрещает?

− Вера верой, если сил невпроворот, − процитировал Высоцкого предсказатель. – Я тебе, как коммунист коммунисту: он зашился «торпедой» вчера на год.

− Зашился «торпедой» вчера на год? − повторил Кривуля удивленно.

− Ему «торпеду» вшили от алкоголизма, что тут не понятно? – возмутился Ющенко.

− Извините, а вы что, тоже были в партии? – подозрительно посмотрел на собеседника Кривуля.

− Конечно, а что тут удивительного, у нас даже главная националистка Фараон из верных ленинцев. Время такое было. Вот, и пастор при советах был воинствующим атеистом, клеймил на собраниях своих товарищей за религиозное мракобесие, а сейчас пастор церкви последнего дня, твою мать. Так и хочется в морду дать всем этим перевертышам и предателям. Но мы отвлеклись. Нас интересует рукопись «Пятой колонны».

− Копию я сделаю, но там ничего интересного, сплошное вранье и клевета в адрес истинных патриотов Окраины, − сообщил Кривуля.

− Его надо убить! – неожиданно подал голос молчавший все это время пастор. – Он сепаратист!

− Эта реплика из 2014 года, − недовольно скривился предсказатель. – Пастор, вы ж еще недавно выступали с речами на комсомольских собраниях и митингах. Боролись с бандеровцами. И время сейчас другое – бандитское. Истинного патриота могут и пристрелить. Не надо так громко.

− А я поддерживаю, − поднял рюмку Кривуля. – За выше сказанное. Надо решить вопрос. Он единственный, кто осмелился рассказать правду о нас, о грантоедах! То есть, я хотел сказать, что он оклеветал уважаемых людей в России и на Окраине. Короче: «Смерть ворогам!».

− Неисправимые романтики, − покачал головой экстрасенс. – Все не так просто. И книга эта наделает много шума через двадцать лет, но тогда он нам будет не страшен. А вот сегодня она не ко времени. Вы меня слышите, Кривуля, рукописи не горят и не попадают в типографию. Это вредная книга, она не нужна сегодня читателям.

− Я понял! – кивнул головой Кривуля. – Мы его остановим!

Потом они пили за Окраину и ЦРУ. За колдунов и предсказателей. За афроамериканского президента США и светлое будущее независимой Окраины. А еще Кривуля требовал от экстрасенса внести изменения в «Пятую колонну».

− Я ему говорю, добавь подробности в любовные сцены, чтобы читатель мог не только увидеть, но и прочувствовать на себе все то, что вытворяют его героини в постели. А он, ни в какую!

− Гад, − поддержал Кривулю пастор.

− Что именно нужно добавить в эту книгу? – достав блокнот, спросил пьяный экстрасенс. – Диктуй. Я записываю.

− Ну, я бы хотел прочитать о том, как они это делают, сколько раз и в каких позах, − густо покраснев, сказал Кривуля.

− Молодец. Поддерживаю, − записав какое-то слово в блокнот, проговорил экстрасенс. – А ты с женой не пробовал проделать то же самое наяву?

 − Я!? Нет. У меня жена бухгалтер.

− Так и запишем: жена бухгалтер, − на весь зал сказал экстрасенс. – Исправим. Советую в ванной. Два раза стоя. Помогает от головной боли.

− У меня голова не болит. Там кость, − пошутил Кривуля, и сам засмеялся.

− А у жены? – не отставал экстрасенс.

− У нее каждый день. Не сейчас. Отойди. У меня голова…

После десятой рюмки Кривуля сполз со стула под стол.

− Придется нести на руках, − сообщил экстрасенсу пастор.

− Придется, − согласился Ющенко. − Слабоват Кривуля. Да и редактор он никакой. Я бы на его месте стукнул по столу кулаком, и этому Маркусу Крыми пришел бы конец. А он телеграммы шлет в посольство: «Помогите! Спасите!».

− Слабоват, − согласился пастор, − но для «небесной сотни» сойдет. Он умрет от выстрела в спину на баррикадах.

− Ты не прав. Он не доживет до светлого будущего, − возразил Ющенко,  извлекая отяжелевшее тело редактора из-под стола. – Он пить не умеет.

− Доживет. Зашьется от алкоголизма и доживет. Поехали  к нему домой. Сам он никуда не дойдет, − предложил пастор.

Проснулся Кривуля в шесть утра от того, что во сне почувствовал себя лошадью, на которой кто-то скакал по прериям. Открыв глаза, Кривуля увидел свою жену, которая лежала рядом, уткнувшись лицом в подушку. Жена Кривули последние десять лет боролась с тотальным ожирением. При росте в 160 сантиметров ее вес только один раз опустился до 99 килограммов.

 «Кто же по мне скакал наездницей? − удивился Кривуля. – У моей бухгалтерши чистый вес вчера был 120 килограммов.  Если б она запрыгнула на меня этой ночью, то я бы просто умер. Неужели приснилось?

Кривуля толкнул жену в бок.

− Ты чего? − недовольно спросила Лариса Степановна.

− Ну, и как он? – нахмурив брови, спросил Кривуля.

− Тебя в полночь принесли домой два гастарбайтера из Львова. Я такого тебя еще не видела. Ты кого-то ругал, оплакивал.

− А он что с тобой сделал? – продолжил расспросы Кривуля.

− Кто, он? – уточнила женщина. – Их было двое.

− Ну, тот, который принес.

− Полюбил меня два раза, − перешла на крик женщина. – Я предупреждаю, еще раз напьешься с бомжами, уеду к маме во Львов! Моду взял, нажрется до поросячьего визга, приведет в дом алкашей-собутыльников и меня же потом обвиняет в измене.

− Так это что, мне приснилось, будто вы в ванной с этим Ющенко закрылись? – успокаиваясь, спросил Кривуля.

− Спи, давай. Рано еще. Они рукопись хотели забрать, а я не дала, − сообщила женщина.

− Правильно сделала. Никогда и никому не давай. Береги честь смолоду, − пробормотал Кривуля, засыпая.

− А книга мне понравилась. Я ее до утра читала. Там такая любовь, − мечтательно произнесла жена Кривули. – Мне бы такую.

Россия. Москва. Крым. Казантип. Марк Агатов. Убийство на Казантипе.  Трупчинов пастор церкви самоубийц
27 июля 2015
 
 
 
 
 
 
Комментарии
Добавить новый Поиск
Оставить комментарий
Имя:
Email:
 
Тема:
 
Пожалуйста, введите проверочный код, который Вы видите на картинке.

3.25 Copyright (C) 2007 Alain Georgette / Copyright (C) 2006 Frantisek Hliva. All rights reserved."

 
« Пред.   След. »
Нравится
     
 
© Agatov.com - сайт Марка Агатова, 2007-2013
При использовании материалов
указание источника и гиперссылка на http://www.agatov.com/ обязательны

Rambler's Top100