Главная |
Весь Агатов |
О книгах |
Персоны |
Народы Крыма |
Форум |
Обратная связь |
В. И. Ленин всегда с классовых позиций давал ключ к пониманию происходящих процессов. Он оставил нам научные методы анализа общественных явлений, вооружил методологией подходов к проблеме формирования правящего класса.
Редакция считает, что представленная для размышления читателю глава из новой книги Л. И. Грача имеет прямое отношение к анализу сегодняшней ситуации через призму марксистско-ленинской теории, даёт широкую информацию для того, чтобы понять, что происходит с обществом и как можно изменить положение, чтобы оно, общество, наконец, вступило в новую фазу своего развития.
Для того чтобы представить, какой будет Украина "после Кучмы", как будет дальше развиваться созданный им режим, необходимо рассмотреть возможные варианты дальнейшей эволюции правящего класса. Как мы уже указывали выше, значение правящего класса в жизни страны определяется не его талантами и организаторскими способностями, а исключительно тем, что в его руках сосредоточены все механизмы экономической и политической власти. "Эпоха Кучмы" продолжается, — ни в экономическом, ни в политическом, ни в культурном плане она так и не закончилась. Общество по-прежнему не располагает средствами для того, чтобы заставить правящий класс поделиться властными полномочиями или использовать их в широких общественных интересах. Соответственно, только от поведения правящего класса зависит развитие социально-экономической и политической ситуации. Его внутренние конфликты и противоречия будут создавать почву для новых общественных расколов, а борьба за контроль над общенациональными ресурсами — для социально-экономических кризисов.
Положение изменится только после того, как к власти придут силы, способные действовать в общенародных интересах или в интересах социальных групп, не входящих в состав правящего класса (Социалистическая партия, входящая во властную коалицию, пока находится явно на второстепенных ролях, а потому в данном качестве всерьёз рассматриваться не может). Только тогда наступит действительный конец "эпохи Кучмы", только тогда наше общество вступит в новую фазу развития.
Структура правящего класса в "эпоху Кучмы" значительно упростилась. В начале данного периода мы застаём в составе правящего класса Украины разнообразные и практически не взаимодействующие друг с другом группы, — "красных директоров", новую бюрократию, полукриминальные элементы, нарождающихся крупных собственников, часть антисоветской интеллигенции. В "эпоху Кучмы" был создан режим, который:
• во-первых, передал политическую власть в руки высшей бюрократии,
• во-вторых, закрепил за крупными собственниками право на распоряжение захваченным ими имуществом (которое часто формально оставалось в государственной собственности);
• в-третьих, санкционировал дальнейшую экспансию крупных собственников.
В результате в наиболее выигрышном положении оказались крупные собственники и высшая бюрократия, которые установили прочное взаимодействие, организовав при поддержке политического руководства страны процесс взаимообмена власти и собственности. Остальные группы, ранее входившие в состав правящего класса, были либо выброшены за его пределы (как антисоветская интеллигенция), либо были частью уничтожены, частью переведены на положение "младших партнёров" высшей бюрократии и олигархических кланов. Их симбиоз также был далеко не безоблачным: бюрократия периодически предпринимала попытки сосредоточить в своих руках не только всю полноту политической власти, но и право на распоряжение экономическими ресурсами. Особенно очевидными эти попытки стали после того, как олигархические группировки приобрели в обмен на доли в собственности и в управлении финансовыми потоками значительную часть властных полномочий.
При этом сами олигархические группировки вследствие своего кажущегося успеха попали в затруднительное положение. С одной стороны, они в силу своей природы не могли не стремиться к дальнейшей экспансии. С другой, — они в силу неспособности буржуазии к самостоятельному управлению страшились собственного могущества и отчаянно искали союзников. Найти их они могли только среди так называемых "силовиков", — руководителей правоохранительных ведомств, — которые ранее практически не были вовлечены в процесс взаимообмена власти и собственности.
После того, как олигархические группировки сосредоточили в своих руках большую часть общенациональных ресурсов, победивший в стране политический режим перестал являться союзом бюрократии и олигархии. Олигархия теперь просто покупала власть, а бюрократия стремилась подороже продать свои возможности, не претендуя на равноправное участие в управлении экономическими ресурсами. Всё чаще высшие государственные должности стали получать прямые став- ленники олигархических кланов, которые теперь органично включали представителей прежней бюрократической верхушки, получивших долю в захваченной олигархами общенародной собственности, но утративших самостоятельность. Союз, основанный на обмене, уступил место оптовой скупке власти. Интерес олигархических кланов к "силовикам" означал фактическое окончание симбиоза высшей бюрократии и олигархии, которая уже скупила политическую власть и готовилась присвоить себе право на осуществление насилия от лица государства. По мере роста своего могущества олигархия естественным образом стремилась ко всё большей в монополии. Сперва в экономической сфере, где она устранила возможного соперника в лице образовывавшейся мелкой и средней буржуазии и "красных директоров", пытавшихся сохранить крупный государственный сектор. Затем в политической, — олигархии не удалось во многом вследствие личного противодействия Леонида Кучмы и части его окружения присвоить себе право на единоличное государственное управление, но она близко подошла к этой цели, абсорбировав большую часть высшей бюрократии. Следующей целью олигархии было получение монополии на организованное насилие, осуществляемое государством. Такое "превращение конкуренции в монополию", по словам В.И. Ленина, представляет важнейшее явление в экономике и политической практике позднего капитализма.
Олигархия устранила конкуренцию в экономике и политической сфере, следующим логичным шагом была бы покупка ею системы правосудия и правоохранительных органов. Их скупка уже фактически началась, но здесь олигархия натолкнулась на непреодолимые препятствия. Они не встали перед ней в полной мере, поскольку правящая олигархия потерпела поражение от более слабых олигархических и бюрократических группировок, возобновивших процесс передела экономического и политического пространства. Тем не менее попытаемся проанализировать, какие преграды могли стать на пути олигархии к монопольному господству. Это поможет нам разобраться в сути процессов, возобновивших "эпоху Кучмы" в тот момент, когда она, казалось бы, была близка к собственному завершению.
Во-первых, "силовики" изначально не могут стать для олигархии долговременными равноправными партнёрами. Они в силу специфики своей деятельности не могут делиться своими полномочиями, они могут или продаваться целиком, становясь не партнёрами, а прислужниками, либо вступать в разовые или кратковременные сделки.
Во-вторых, то, что олигархия может им предложить, "силовики" могут взять самостоятельно, захватывая контроль над находящейся в распоряжении олигархов собственностью и управляя ею самостоятельно через слабые олигархические или квазиолигархические группировки. Ранее высшая бюрократия, будучи самостоятельной силой, препятствовала бюрократам в осуществлении подобных действий. Находясь с олигархией в отношениях взаимообмена, бюрократические группировки были заинтересованы в её существовании и дальнейшей экспансии. Растворив высшую бюрократию в своей среде, включив её в себя, олигархические кланы остались один на один с "силовиками". Часть из них олигархическим группам, несомненно, удалось бы купить. Но часть представителей силовых ведомств неизбежно бы вступила с олигархическими кланами в конфликт за право контроля над собственностью и политическим пространством.
Президент и его непосредственное окружение были единственной силой, сдерживавшей возникновение этого конфликта. Этим, кстати говоря, и объясняется удивившая многих пассивность силовых структур при защите интересов околопрезидентской группировки, когда стало ясно, что политическая ситуация развивается отнюдь не в соответствии с её планами.
Часть руководителей силовых ведомств, находившаяся в зависимости от правящей олигархии, достаточно легко решилась перейти на службу к конкурировавшим с ней группировкам, как только стало ясно, что они поддерживаются руководством развитых капиталистических стран и имеют значительные шансы на победу. Не следует забывать и о том, что группировки, противостоявшие ведущим олигархическим кланам, имели самостоятельные связи и каналы влияния в силовых ведомствах.
Та часть "силовиков", которая сохранила самостоятельность, воспринимала правившие олигархические группировки как своего естественного соперника, прежде
всего, в борьбе за контроль над политическим пространством. Президент и его окружение, защищавшие олигархию от давления со стороны силовых структур, вызывали раздражение у сохранивших самостоятельность представителей их руководства. Они не решались защищать политический курс, противоречивший их интересам, и были не готовы перейти на сторону конкурентов правящей олигархии, с которыми у них также было мало общего. В результате они достаточно долгое время колебались между двумя борющимися сторонами. Их слабость и нерешительность предопределили политику новой власти, которая сразу же их отстранила, поскольку, с одной стороны, не доверяла им, с другой, — не боялась их и не находила нужным считаться с ними.
Поскольку у новой власти отсутствовали прочные связи среди высшего руководства силовых ведомств. Группировки, вошедшие в нынешнюю правящую верхушку, уступили первенство крупнейшим олигархическим кланам задолго до того, как наладилось тесное взаимодействие "силовиков" и олигархии. Поэтому во главе силовых структур были поставлены представители политической бюрократии, формально не связанные с олигархическими группировками, а потому якобы способные действовать в общественных интересах.
В действительности никаких реальных механизмов, которые бы подчиняли правоохранительные ведомства интересам общества, создано не было. Они, как и ранее, остаются в полном подчинении правящей верхушки. Ранее, в последние два года правления Леонида Кучмы, они были обязаны защищать интересы правящей олигархии (то есть охранять её право на экономическое и политическое господство) и поддерживать равновесие между её отдельными группировками (т.е. препятствовать чрезмерной экспансии какой-либо из них, — для чего и требовалось непосредственное управление силовыми ведомствами со стороны Президента). Теперь эти структуры неизбежно станут инструментом нового передела экономического пространства, без которого у новой правящей верхушки не появятся новые объекты для дележа, позволяющие возобновить взаимообмен власти и собственности. В этом случае единство новой правящей группировки окажется под угрозой.
Внутри неё есть политики, представляющие относительно влиятельные олигархические кланы, которые не нуждаются в том, чтобы процесс взаимообмена был вновь запущен на полную мощность. Наряду с ними в новую правящую верхушку входят и те, кто выступает в интересах небольших группировок, и профессиональные политические бюрократы. Для данных групп масштабный передел является единственным средством пробиться в первые ряды олигархии. Поэтому возможно предположить два дальнейших пути развития событий в зависимости от того, кто возьмёт верх в противостоянии внутри правящей верхушки.
Во-первых, сильнее могут оказаться представители крупных группировок.
В этом случае масштабного передела собственности не произойдёт. Представители правящей верхушки попытаются обеспечить собственное участие в доходах крупнейших олигархических кланов (в которые, возможно, будут инкорпорированы "доверенные лица" правящей группировки). Кроме того, будет установлен контроль над политическим поведением крупнейших олигархических кланов, которым будет разрешено обращаться за политической поддержкой только к провластной бюрократии и поддерживать только связанные с ней политические проекты. При этом в качестве средства давления будет применяться не угроза передела собственности, а экономические репрессии по отношению к не желающим подчиняться кланам, демонстративное создание более благоприятных условий для крупных олигархический структур других стран (российских, польских, западно-европейских, американских). Подобная политика будет прикрываться лозунгами о создании для всех равных условий и необходимости прозрачной и прагматичной экономической политики государства. Никаких антиолигархических призывов со стороны власти выдвигаться не будет.
Политической бюрократии и представителям небольших группировок внутри правящей верхушки в качестве компенсации будет предложен контроль над частью финансовых и товарных потоков, находящихся в управлении государства (в социальной сфере, в сельском хозяйстве, на нужды силовых ведомств). Кроме того, им будут обеспечены выигрышные политические роли (например, борцов с коррупцией), а их политическим проектам — информационная и финансовая поддержка. Вопрос только в том, удовлетворятся ли пришедшие во власть представители политической бюрократии подобным "отступным". Контроль над финансово-товарными потоками многие из них могут получить благодаря уже занятым позициям. Привлекательные политические образы они могут присвоить и самостоятельно. А средства для реализации политических проектов им может дать как раз тот самый передел собственности, которого так не желают более умеренные представители правящей верхушки. Здесь многое будет зависеть от социально-экономической ситуации в апреле-мае текущего года. При возникновении серьёзных трудностей представители политической бюрократии попытаются отгородиться от остальной правящей верхушки, не останавливаясь даже перед разжиганием внутреннего конфликта. Они мобилизуют собственные политические структуры под популистскими, антикоррупционными и антиолигархическими лозунгами и попытаются организовать общественное давление для того, чтобы подтолкнуть власть к переделу собственности. Скорее всего, к политической бюрократии присоединятся наиболее недовольные представители во власти небольших олигархических группировок.
Если же социально-экономическая ситуация к маю ухудшится незначительно, политическая бюрократия на время удовлетворится уже завоеванными позициями, предоставив представителям олигархии во власти право самостоятельно взаимодействовать с крупнейшими украинскими и зарубежными олигархическими кланами, приближая наиболее лояльные из них. В этом случае естественными союзниками новой власти могут выступить российские олигархические группировки, более других заинтересованные в усилении своего влияния в Украине. Сотрудничество с российскими олигархами выгодно для новой власти и с агитационно-пропагандистской точки зрения. Оно может быть представлено в информационном пространстве как свидетельство дружественного отношения нового украинского руководства к России, стремления установить с ней тесное экономическое сотрудничество.
В действительности взаимодействие с олигархическими структурами не имеет ничего общего с политическим и экономическим партнёрством с Россией на государственном уровне, которое имеет для Украины стратегическое значение. То, что часть украинского общественного богатства будет присваиваться российскими группировка-
ми, никак не скажется на положении народа Украины. Извлекаемую из украинской собственности прибыль российские олигархи (так же, как и украинские) будут тратить в основном на роскошь и инвестиции в более устойчивые экономики развитых капиталистических стран. Объектов, имеющих инвестиционную привлекательность для олигархических структур в Украине, относительно немного. Поэтому российские группировки в случае, если новая украинская власть действительно позволит им увеличить своё присутствие в Украине, в скором времени станут участниками затяжного конфликта с украинскими кланами и друг с другом, усугубляя кризис внутри правящего класса.
Стратегическое партнёрство с Россией на межгосударственном уровне не столько было бы выгодно олигархическим группировкам (которые, кстати, всегда относились к данной идее достаточно настороженно), сколько способствовало бы экономическому подъёму в тех отраслях, которые не входят в зону их интересов. Поскольку именно отрасли, выпускающие продукцию с высокой степенью переработки, в наибольшей степени пострадали от разрыва экономических связей и прекращения производственной кооперации. Предприятия, производящие сырьё и полуфабрикаты, переориентировались на новые рынки, оказались способны приносить прибыль в новых условиях, а потому и стали объектами, привлекательными для олигархов.
Во-вторых, первенство внутри правящей верхушки может достаться представителям политической бюрократии и наиболее слабых олигархических кланов.
В этом случае неизбежен передел собственности, масштабы которого зависят от того, насколько профессиональной политической бюрократии и её союзникам удастся воспользоваться общественным недовольством для реализации собственных интересов. Если социально-экономическая ситуация окажется достаточно тяжёлой (это зависит от множества ситуативных факторов, предсказать действие которых практически невозможно), политическая бюрократия может под антиолигархическими лозунгами перевести под свой контроль значительное число привлекательных экономических объектов. В такой ситуации возможно даже образование крупного государственного сектора. Несмотря на то, что на первый взгляд это может выглядеть как реализация требований коммунистов, никаких радостных иллюзий по этому поводу строить не следует. Государственный сектор нужен политической бюрократии, проникнувшей в ряды правящей верхушки, исключительно для того, чтобы заменить олигархические схемы присвоения общественного продукта на бюрократические. Общественные интересы и в этом случае в расчёт приниматься не будут. Таким образом, кто бы ни одержал победу в конфликте внутри правящей группировки, положение народа Украины в лучшую сторону существенно не изменится (некоторые косметические изменения, имеющие агитационно-пропагандистский характер при этом, конечно же возможны). Надежды на то, что теперь могут быть задействованы демократические институты для контроля над поведением правящего класса, лишены каких-либо реалистических оснований. Поскольку, несмотря на изменения состава властной группировки, не изменилась главная цель правящего класса, интересы которого она обслуживает. Эта цель — хищническая эксплуатация природных ресурсов и общественного богатства Украины — определяется самой системой позднего капитализма.