"Записки психиатра» всегда пользовались, повышенным спросом у читателей, потому что людям хотелось узнать о том, что происходит за высокими заборами психиатрических больниц. Погром в хирургии
На часах было 14—30, когда главврач психоневрологического диспансера Лариса Ивановна вызвала на беседу молодого врача-психиатра Алису Викторовну. Разговор этот состоялся на следующий день, после того, как Алису Викторовну попытался убить душевнобольной. А жизнь ей спас 17-летний санитар Гарри Барский.
— Я о вчерашнем ЧП хочу поговорить с вами. У вас желание не пропало по особо опасным больным ездить? У меня в три часа машина будет. Или мне другого доктора назначить?
— Зачем. Это больные с моего участка.
— Значит, поедете сегодня с Гариком по адресам? – пристально посмотрела на красавицу врача Лариса Ивановна.
— Мне уже пять раз из хирургии звонили. У них там алкогольный психоз, — сообщила Алиса Викторовна.
— У всех хирургов сразу? — рассмеялась Лариса Ивановна.
— Там больной палату разгромил полностью, стекла побил, капельницу.
— Алиса, у меня эти иждивенцы уже вот где сидят, — провела по горлу Лариса Ивановна. — Там шесть здоровых мужиков-хирургов. У них такие же дипломы, как у меня. И эти мужики больного не могут зафиксировать и доставить к нам по «скорой»? А у меня одни бабы. Кого я туда пошлю? Может быть, вас?
— Я поеду.
— И что вы будете с ним делать? Стекла выбьете из рук, свяжете его? Это работа для санитара. Врачам там делать нечего. Но санитар у нас работает на полставки и на работу приходит после занятий в училище не раньше трех. Вот в этом-то и главная проблема. А теперь, о вчерашнем ЧП. Если я сказала построже быть с санитаром, это не значит, что вы должны лезть к больному сломя голову. А если б Гарик не успел, замешкался, испугался… У больного в руках топор был, а не детская игрушка.
— Я хотела показать ему, кто тут врач и кто санитар.
— И что, установили дистанцию?
— Нет.
— Ну, тогда скажите мне, Алиса, хоть как он целуется? Вам понравилось?
— Я не буду обсуждать с вами эту тему.
— Обсуждать мы эту тему с вами не будем, но я вас должна предупредить, свои личные проблемы решайте за пределами больницы. Мне еще скандалов с вашим мужем тут не хватало. Мне доложили, что он грозил побить санитара, — повысила голос главврач.
— У меня муж ревнивый, не обращайте внимания.
— При ревнивом муже нельзя целоваться с кем попало.
— Я не целовалась. Он сам. Он мне этим поцелуем хотел показать, кто в доме хозяин.
— И что, показал?
— Нет. Я его поставлю на место. Вот увидите.
— Только мужа не втягивайте в эти разборки. Гарик сильнее его. Он настоящий мужик, хоть и молодой, а муж ваш типичный ботаник, — усмехнулась главврач. — И еще один совет, на настоящих мужчин, способных на все, женщины начинают засматриваться в сорок лет. Вам — двадцать четыре. В вашем случае роль мамочки при инфантильном муже-ботанике более привлекательна, чем роль ненасытной дамы, умирающей от страсти в руках испанского мачо.
— Ваш Гарик меня еще не знает. Я заставлю его подчиняться, — повысила голос Алиса.
— Похвально стремление, только палку не перегните во время общения с кучерявым. Он всегда добивается поставленной цели.
— У меня есть вопрос, — решила сменить тему разговора Алиса. — Вы разрешаете использовать при задержании больных полотенце и удушающие захваты? Профессора на кафедре говорили, что это запрещенные приемы.
— Никто ничего не разрешает, но в уголовном кодексе есть статья о крайней необходимости. Если больной представляет реальную опасность для окружающих, то против него могут применять различные приемы рукопашного боя, в том числе и удушающие захваты. Если б Гарик не придушил Петю Петушка, то мы бы сегодня собирали деньги на ваши похороны. В той ситуации он мог и убить больного, и его б оправдали. Вооруженное нападение на врача. После такого больные долго не живут.
— Вы хотите сказать, что Лугового могут убить в больнице?
— Я сказала то, что хотела сказать! — повысила голос главврач.
В этот момент бесшумно открылась дверь, и на пороге появился Гарик.
— А тебя стучать не учили, герой-любовник? — недовольно спросила Лариса Ивановна.
— В регистратуре сказали, что у вас совещание без меня не могут начать. Вот я и без стука, как опоздавший, — расплылся в улыбке санитар. — Но если я не вовремя, могу и уйти. Я не гордый.
— Садись, рыцарь без страха и упрека. Поговорить хотим с тобой. Ты зачем на доктора напал в кабинете. Она замужняя женщина, врач, а ты к ней с поцелуями.
— Лариса Ивановна, клевета, не было такого, чтобы я по своей воле прикоснулся своими руками к Алисе Викторовне. Да она и не в моем вкусе. Мне нравятся толстые, маленькие и с кривыми ногами, пятидесятилетние бабки, такие, как наш регистратор.
— Цирк уехал, клоун остался. Я с тобой о серьезных вещах говорю. В Америке тебя бы в тюрьму уже посадили за физическое оскорбление женщины.
— Так мы ж не в Америке, — расплылся в улыбке Гарик. — А женщины любят сильных и наглых.
— Кто тебе такую чушь сказал. Женщины умных любят, опрятных и красивых. Ты почему халат не сменил? Ходишь, как подстреленный воробей. Халат должен прикрывать колени.
— Нет у меня другого. Что вы с этим халатом пристаете? Они мне врачебные с пуговицами дают. Я однажды надел такой. И что, на первом же вызове четыре пуговицы с мясом. А пуговицы эти большой дефицит.
В этот момент зазвонил телефон.
— Это из хирургии звонят. Мы не знаем, что с вашим больным делать. Он в палате переломал все, что мог.
— Успокойтесь. Вышлю сейчас врача к вам. Шесть мужиков с одним алкоголиком справиться не могут, — главврач, положив телефонную трубку, повернулась к Алисе. — Посетите вначале хирургию, а потом по списку. И пристыдите вы их, шесть мужиков в палату зайти боятся. И героя-любовника не забудьте. Гарик, если еще раз ты хоть пальцем прикоснешься к доктору…
— Да понял я уже все, понял. Я пошутил, а вы тут целую историю раздули.
Врач и санитар вышли в коридор.
— Алиса, это судьба! — в самое ухо зашептал Гарик. — Просто всю жизнь мечтал больных из хирургии забирать. Кто бы знал, как я люблю хирургию.
— Хватит ерничать, и если еще раз назовешь меня по имени, пожалеешь, — повысила голос Алиса Викторовна.
— Все, понял. Я теперь буду вас называть правильно и торжественно: «Алиса из страны чудес».
— Только попробуй. Я тебе такие чудеса устрою. А где твое полотенце?
— Отдыхает от трудов праведных. У мужика с черепушкой непонятки. Травматикам «сухой бром» противопоказан.
— И как ты его забирать будешь? — подозрительно посмотрела на Гарика врач.
— А я не один, я с доктором. Как доктор скажет, так и сделаю.
— Я бы тебе сказала, кучерявый, но воспитание не позволяет, — поддела санитара Алиса.− Колпачок где от пустой головы? Ты в хирургию едешь.
— Во, блин, а вы правы. Фридман увидит меня без колпака — умрет. Поэтому я всегда ношу в кармане медицинскую шапочку, на всякий случай, но не надеваю, чтобы не портить прическу, а сейчас придется.
"УБИЙСТВО НА КАЗАНТИПЕ" ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА
Доктор Фридман
В хирургии атмосфера была накаленной до предела. Две санитарки стояли под дверями палаты с огнетушителями в руках. Из-за закрытой на ключ двери слышался мат и угрозы.
— Бить человека по лицу огнетушителем запрещает международная конвенция по защите прав ребенка, — сообщил санитаркам Гарик.
— А мы его бить не будем. Мы его пеной остановим, — объяснила одна из санитарок.
— Психушку вызывали? — широко открыв дверь ординаторской, спросил Гарик.
Четыре хирурга с разных сторон тут же напали на санитара.
— Пять часов психовозку ждем! — стал кричать на санитара хирург Осипов.
— Так у нас машина с трех работает. Могли бы по «скорой» привезти. Делов-то, — огрызнулся Гарик.
— Да что вы с ним говорите, Иван Иванович. Это самый тупой студент нашего училища. Он мне кости черепа шесть раз сдавал, а острый живот за сегодняшнее издевательство вообще не сдаст. Слово даю, — пригрозил Сергей Моисеевич Фридман санитару. — Пять часов назад я сообщил вашему главврачу о том, что тут происходит. Я докладную в горздрав напишу.
— Давайте с больным разберемся сначала. Меня зовут Алиса Викторовна. Я врач-психиатр. Не могли бы вы рассказать, что тут произошло.
Хирурги, увидев красавицу-врача, тут же успокоились. Они усадили ее за стол, предложили кофе, шоколадные конфеты. Женщину буквально засыпали комплиментами. Гарик стоял в стороне и с улыбкой смотрел на хирургов, увивающихся за Алисой.
— Красота — страшная сила! — громко произнес он. — Может, делом займемся, а то у нас вызовов море. Алису Викторовну убийцы ждут и извращенцы. Она без них жить не может.
— Что ты тут комментируешь, — подлетел к Гарику Фридман. — Ты еще не понял, что с больным теперь и без тебя разберутся. Иди, отдыхай, лентяй. «Острый живот» учи. Я тебя спрошу завтра по всей форме.
— Да не вопрос. Отдохнуть, я всегда, с удовольствием, — буркнул под нос санитар и спустился вниз к машине.
— Я вам расскажу сейчас все об этом больном, — подкатился к Алисе Иван Иванович Осипов. — Это мой больной. Поступил он к нам с закрытой черепно-мозговой травмой. На третий день развился психоз. Появились слуховые галлюцинации. Бред преследования. Я вызвал невропатолога. У нас же к психиатрам без консультации невропатолога звонить нельзя. Они у нас белая кость. Невропатолог свое исключил, говорит, звони главврачу психбольницы. Пять часов назад позвонили первый раз. У нас операционный день сегодня, а мы не можем работать.
— Поговорить с больным сами не пробовали?
— Да как туда войти? Он стеклами вооружился. Невропатолог свое заключение по истории болезни писал.
— У нас в больнице тоже одни женщины работают, я санитара привезла, а вы его выгнали, но я попробую с ним
поговорить, — улыбнулась Алиса.
— Погодите, Алиса Викторовна, — вмешался в разговор Фридман. — У нас все хирурги мужчины, а от санитара вашего никакого толку. Он пять раз зачет пересдавал по «острому животу». Что он тут сделает?
— Я все поняла, давайте двери открывать.
— Нет. Мы вас туда не пустим одну. Вы что думаете, если мы хирурги, то мы не мужчины? — приосанился Фридман. — Говорите, что делать.
— Если действовать по инструкции, то к такому больному подходить надо с четырех сторон, держа в вытянутых руках одеяла. Потом ему набрасывают на голову одеяло, кладут на кровать и делают уколы. Я назначила аминазин, четыре кубика внутримышечно.
— С четырех сторон не получится. Протиснуться в дверь с одеялами смогут только двое, но мы попробуем, — пообещал Фридман.
Первым в палату, прикрываясь одеялом, влетел Фридман. Вторым вошел Осипов, и замыкала делегацию Алиса Викторовна. В руках она держала блестящий молоточек для проверки рефлексов. Больной с двумя кусками стекла в руках стоял в дальнем углу, и когда к нему приблизился Фридман, несколько раз ударил стеклом в одеяло. Фридман закричал, бросил одеяло и выскочил из палаты, поливая кровью коридор. Оказалось, что больной перерезал ему вены предплечья. Вторым резаные раны рук получил Осипов. Алиса поле боя покинула последней. Ее попытка заговорить с больным чуть не стоила ей жизни. Больной с криком бросился за врачом, но был остановлен мощной струей из огнетушителя. Под огнетушитель попала и Алиса, но в отличие от больного пеной ей залили только грудь и шею.
Пока участники кровавой битвы приходили в себя, смывая пену и делая перевязки, о ЧП в хирургии сообщили в горздрав, а оттуда позвонили главврачу психбольницы.
— Алиса Викторовна, что у вас там происходит? — позвонив по телефону в ординаторскую, спросила Лариса Ивановна.
— Больного пытались нейтрализовать.
— Мне звонили из горздрава, сказали, что два доктора ранены.
— Больной порезал стеклом Осипова и Фридмана, — доложила Алиса Викторовна.
— А где наш санитар?
— Ушел. Его Фридман выгнал из ординаторской. Доктор Фридман ему хирургию преподает.
— С твоим Фридманом мне все ясно. Но я за больным посылала санитара психбольницы, объясни мне, что там хирурги делали?! — закричала Лариса Ивановна.
— Инициативу проявили. Мне помочь хотели, — смутилась Алиса.
— Найди мне Гарика, я ему сейчас устрою!
— Его нет в отделение. Он ушел.
Продолжение следует…
Полностью любовную историю из жизни врачей-психиатров читайте в новой книге Марка Агатова «Убийство на Казантипе».
Книга Марка Агатова «Убийства на Казантипе» продается в США на «Амазоне»
В России на РИДЕРО и ЛитРесе .
"УБИЙСТВО НА КАЗАНТИПЕ" ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА bookmate
«Записки психиатра» от Марка Агатова. Часть вторая
Марк Агатов — автор 22-х книг. Среди них: «Премьер Куницын и его команда», «Спикер-убийца», «Оранжевая революция», «Крымская весна», «Смерть рэкетирам!», «Убийство на Казантипе», «Виагра для ЦРУ». По мотивам повести «В паутине смерти» на киностудии имени Горького в 1991 году был снят художественный фильм «Игра на миллионы». Марк Агатов работал в газетах «КоммерсантЪ», «Труд», «Новые известия».
«Записки психиатра» от Марка Агатова. Часть вторая
| Комментарии |
|