Главный герой романа «Психушка» Гарри Барский, 18-ти летний студент-медик. Он работает санитаром в психбольнице. У него складываются непростые отношения с молодым врачом-психиатром Алисой, но они вынуждены работать вместе. Главврач психбольницы посылает их к особо опасным больным: убийцам, извращенцам, насильникам. Один из таких вызовов заканчивается жестоким избиением больных. Потом, об этом случае расскажет радио «Свобода».
Фрагмент рассказа: «Голубая история» времен «карательной психиатрии»
- Жалобу нам переслали из ЦК КПСС на Руслана Старовойтова, - протянула Алисе после окончания пятиминутки письмо с красным штампом Лариса Ивановна, главврач психбольницы. - Сосед пишет, что Старовойтов поселил у себя в комнате непрописанного танцора из балета.
- Днем и ночью они спят в одной кровати и занимаются половым развратом, - процитировала Лариса Ивановна письмо ветерана внутренних войск МВД.
- А мы тут при чем? - недовольно спросила Алиса Викторовна. - Пусть милиция разбирается, кто с кем спит.
- Руслан Старовойтов отсидел в тюрьме семь лет за мужеложство. В деле есть заключение судебно-психиатрической экспертизы. Диагноз: шизофрения, простая форма. На учете, как социально опасный. Карточка с двойной красной полосой. В анамнезе - нападение на персонал. Поедешь с Барским. Его забирать надо. Вопросы есть?
- Я не поеду с Барским.
- Почему?
- Я не поеду с этим клоуном, он после работы передо мной устраивал цирковые представления с медсестрой из хирургии, - взорвалась Алиса Викторовна.
- Ревнуешь пацана к молодой девке. Знал Гарька, чем тебя достать можно. Хороша сестричка: молодая, глупая и целуется с душой, аж дрожит от страсти. Завидуешь?
- У меня муж есть. Почему я должна кому-то завидовать?
- Значит, с мужем у тебя полное взаимопонимание. Тогда объясни, почему ты вчера захотела остаться в Краснолиманске? - вплотную подошла к Алисе главврач.
- Потому что рабочий день закончился, и я хотела родителей проведать.
- Мне-то не ври. Что тебе колдун наплел про Гарика?
- Я не буду обсуждать эту тему.
- Твое право. А мне Гарик тоже нравится. С шестнадцати лет мальчик у меня на глазах. Ждала, когда он настоящим мужиком станет, а тут ты нарисовалась.
- Так это ты устроила этот цирк с моим бывшим преподом?
- Нет. Твой Виктор Иванович для меня пройденный этап. Ухаживает он, конечно, красиво, но в постели не очень. Возраст. А Гарик молодой, сильный...
- Погоди, ты что, на Гарика тоже глаз положила? - подозрительно посмотрела на главврача Алиса.
- Не могу ж я своего сотрудника отдать в неумелые руки хирургической медсестры. Гарику нужна опытная женщина-психиатр, красивая, умная.
- Ты надо мной издеваешься? - взорвалась Алиса.
- Ты же влюбилась в него по самые уши, и эта любовь тебя скоро до психушки доведет. Правду скажи, Гарик по ночам снится? - обняла за плечи Алису главврач.
- И что будет, если я скажу, что снится? На электросон отправишь или уколы от любви назначишь?
- Нет. Это не поможет. Работайте вместе, бог с вами. А Виктора Ивановича оставь в покое. Он старый для тебя. Езжай к Старовойтову.
- Лариса, скажи честно, почему ты меня с Гариком все время посылаешь к извращенцам и убийцам? Старовойтов живет на втором участке. Почему я должна оформлять его в больницу? О нем по «Свободе» говорят, по «голосам» разным. Он известный художник. Ты хочешь, чтоб и обо мне стали говорить на радио «Свобода»?
- Какой он художник, я не знаю, но в психбольницу Старовойтов попал после того, как его картины показали Хрущеву. А Хрущев всех участников выставки обозвал педерастами. Вот и загудел в тюрьму после выставки Старовойтов. ЦК же на особый контроль дело художников-абстракционистов поставил.
- Так Хрущева уже давно нет в Кремле.
- Хрущева нет, а ЦК КПСС остался.
- Хорошо. Есть жалоба на художника, но я какое отношение к Старовойтову имею? Это же не мой участок.
- Правильно, не твой, но Шполянскую я не могу послать к Старовойтову.
- Почему?
- Потому что Раиса Васильевна не найдет оснований для его помещения в психбольницу, а я не хочу нарываться на скандал. Есть партийная установка с самого верха: «голубых» - каленым железом! А тут еще ветеран МВД перевозбудился из-за того, что ему общей ванной пользоваться приходится с каким-то педерастом. Да и показательные поцелуи у дверей больницы пора прекращать. Мне это тоже не нравится.
- И каким образом их можно прекратить? - подошла вплотную к главврачу Алиса Викторовна. - Бросить мужа и повести Гарика в ЗАГС?
- Нет. Взять его за руки и поцеловать.
- Но для этого не обязательно ехать к «голубым», - возмутилась Алиса. - Я могу его поцеловать хоть сейчас в твоем кабинете, на твоих глазах.
- На голубом фоне Гарик смотрится лучше. Надеюсь, ты понимаешь, что это шутка. Письмо закрыть нужно сегодняшним числом. Шполянская дотянула до последнего.
- Лариса, как ты думаешь, а Гарик спал с этой медсестрой? - неожиданно спросила Алиса.
- Нет, мне рассказали девчонки из хирургии, что эта двадцатилетняя дура из себя девственницу изображает. Думает, что таким образом сможет захомутать неопытного в этих делах мальчишку.
- Она, что, и вправду девушка? - удивленно посмотрела на Ларису Ивановну Алиса.
- Девушка из хирургии!? Ты видела, какой кобеляж хирурги устроили при твоем появлении.
- Думаешь, врет медсестра?
- Там один Фридман чего стоит. Ни одной юбки мимо не пропустит. Кстати, он говорил, что научился восстанавливать девственность хирургическим путем, так что у Гарика есть шанс взять в жены никем не тронутую. Правда, после вчерашнего я уже гарантировать ничего не могу. Костя вчера Гарика на слободке высадил. И что он делал с этой сестрой милосердия ночью, не знаю.
- Я поговорю с ним на эту тему, - направляясь к двери, пообещала Алиса.
- Перед тем, как поехать к Старовойтову, Гарика пришли ко мне на инструктаж. И в санитарские дела больше не лезь. Твое дело в стороне стоять и наблюдать за этим «голубым» цирком.
Через пять минут в кабинете Ларисы Ивановны появился санитар.
- Явился, не запылился, герой-любовник, - с издевкой в голосе произнесла главврач. - И как ночь провел? Понравилась медсестра? Все умеет или чему-то учил никем не тронутую!?
- Я дома ночевал.
- У тебя удостоверение дружинника с собой? - перешла на деловой тон Лариса Ивановна.
- В кармане.
- Покажи.
Гарик передал удостоверение главврачу.
- Командир оперативного комсомольского отряда, - прочитала вслух Лариса Ивановна.
- Задерживать правонарушителей имеешь право?
- Конечно. Наш отряд - добровольная народная дружина при угрозыске, - пояснил Гарик.
- А чего надо?
- Художника Старовойтова в больницу привезти.
- При чем здесь удостоверение? Он у нас на учете стоит? Только Шполянская его не положит. Напрасные хлопоты. Она всех «голубых» считает нормальными.
- С Алисой Викторовной поедешь.
- Это подстава, Лариса Ивановна. Шполянская ей художника не простит. Она сожрет молодую! - возмутился Гарик.
- Ты мне еще за поцелуи у ворот больницы ответишь. Представление устроил для одного зрителя, и туда же, советы дает. Направление Старовойтову оформит Алиса Викторовна. Закроем на трое суток, а там решим. Людей наверху его любовник интересует. Пора на учет ставить.
- Так их на горячем брать надо, - засомневался Гарик.
- Вот и бери прямо в постели. Короче, когда эти двое начнут, сосед взломает дверь и первым войдет в комнату Старовойтова, следом за ним - возмущенная общественность. И только после них ты с удостоверением в руках. Громко, чтобы все слышали, объявишь, что ты дружинник, и удостоверение покажешь свидетелям.
- Лариса Ивановна, я не въехал. Зачем так понтовать? Я этих «голубых» и без удостоверения заломаю.
- Мне заламывать там никого не надо. Балерун - на учете не состоит. Надо сделать так, чтоб он на тебя, на дружинника, напал, сопротивление оказал, драку устроил. Короче, совершил противоправные действия в отношении народного дружинника в присутствие свидетелей. Теперь понял?
- Понял.
- Ну, и чего сидишь?
- А Алиса знает, что мы там будем делать с этими «голубыми»? Может, она в машине посидит, пока мы их заактируем.
- Нет. Пусть привыкает. Она сама себе работу выбрала. Мне вторая Шполянская в диспансере не нужна. Здесь ты или психиатр, или наш пациент. Третьего не дано. А тебя, если еще раз увижу с этой медсестрой у ворот больницы, выгоню с работы.
Гарик вышел во двор, сел на свое место в машине и стал наматывать на кисть левой руки вафельное полотенце.
- Кучерявый, а ты извиниться не хочешь? - повернулась к санитару Алиса.
- А за что извиняться, Алиса Викторовна? - прикинулся шлангом Гарик.
- За клоунаду твою у ворот больницы.
- Алиса Викторовна, какая клоунада? У нас все серьезно. Поцеловал - женись! Но сейчас меня больше мужики волнуют. Вот зайдем мы в комнату к Старовойтову, а у них любовь в разгаре со всякими извращениями. И что делать дальше будем? Вы такая красивая, вся в белом, а перед вами два голых мужика. Как вы потом мужу в глаза будете смотреть? Это ж полная аморалка. Да на этом фоне страстные поцелуи моей Светки у дверей дурдома - невинная шалость.
- Еще одно слово о моем муже, и я убью тебя!
- Все понял, Алиса Викторовна. Солдат святого не обидит. Я его в рамочку и на стенку, - замахал руками Гарик. - Но я не о нем беспокоюсь. Вы бы в машине посидели с Костей, его семейную жизнь гетеросексуальную обсудили, пока я с «голубыми» буду разбираться. А уж когда мы с ними все вопросы решим, и все это безобразие штанами прикроем, зайдете вы вся в белом, с французскими запахами, которые с ума сводят настоящих мужчин даже в психовозке.
- Слушай, ты, настоящий мужчина, это тебе главврач на инструктаже сказала?
- Нет, что вы, инициатива снизу. Если что не так - безграмотный санитар во всем виноват. И заголовок на «Свободе» мою самооценку поднимет на небывалую высоту: «Санитар Барский из Казантипа избил голубых во время акта». Представляете, какими глазами после этой передачи на меня женщины будут смотреть!? Борец за права женщин. В СССР мужиков и так не хватает на всех, а тут еще эти женоненавистники со своими оргиями.
- Клоун, рот закрой! - неожиданно взорвалась Алиса. - Я еду к Старовойтову разбираться с жалобой его соседа. Все остальное меня не интересует. Выявлять преступников должна милиция, а не мы. Ты меня понял, санитар!?
- Так и я о том же. Мы же с вами ангелы смерти в белых халатах. Кстати, Алиса Викторовна, прическа мне ваша нравится очень. Вы такая красивая и загадочная стали, что я прямо здесь готов стать перед вами на колени и попросить прощения за все свои прошедшие и будущие грехи. А на Костю внимания не обращайте. Он - женатик, пусть завидует.
- Алиса Викторовна, не обращайте внимания на этого балабола. Приехали. Старовойтов на третьем этаже живет. Только вы к нему близко не подходите, он просто бешеным становится при виде женщин. В прошлый раз его с милицией еле взяли.
- Потому что со Шполянской поехали, - подхватил тему Гарик. - Она защищать его стала, Ларисе звонила, на меня докладную написала.
- А ты был не виновен, потому что весь в белом, - поддела Гарика Алиса.
- Я так и не понял, в чем моя вина была. Постучал в дверь, а в комнате Старовойтов с каким-то мужиком. Я и слова сказать не успел, как он пощечину мне отвесил.
- И что потом было?
- Все по инструкции. Я ему хомут на шею в состоянии аффекта, а дружок Старовойтова кинулся отбивать больного, а тут еще Шполянская истерику закатила, чтобы я художника не душил, потому что он талант и светлая личность. Ну, и врезал я им обоим от души, чтоб руки не распускали.
- Я читала в карточке, что ты с ними сделал. Раиса Васильевна подробнейшим образом описала в амбулаторной карте, как санитар и два милиционера избивали художника и его гостя-скрипача.
- Так сами ж виноваты. Если я санитар, так мне с порога можно и в морду? Со мной такое не проходит.
- А с гостем что потом было. В карточке о нем ни слова?
- С гостем нормально все случилось, его хотели за мужеложство привлечь, а потом хулиганкой ограничились. Четыре года за мордобой с малявой о том, что он зашкареный. Короче, опустили его в СИЗО за немужское поведение.
- И ты этим гордишься?
- А я тут при чем? Мне сказали, я поехал. Его сама Шполянская отмазать не смогла, а она психиатр с двадцатилетним стажем. Жалобы во все инстанции посылала. Комиссия приезжала даже из Москвы. И все эти уважаемые люди признали меня правильным пацаном, который действовал в пределах необходимой обороны. А Шполянской выговор вкатали за клеветнические сигналы в ЦК КПСС. После этого она со мной не разговаривает.
- Все. Хватит болтать. Вначале пообщаемся с соседом.
Врач выскочила из машины и быстрым шагом направилась к дому, где жил Старовойтов.
Гарик побежал следом. В подъезде, прикрыв входную дверь, он попытался обнять врача, но Алиса резко оттолкнула санитара от себя. И тогда Гарик, грубо по-мужски схватил женщину за плечи и буквально вдавил в себя. Алиса попыталась сопротивляться, но потом, неожиданно для себя, стала страстно по-взрослому целовать мальчишку. Она дрожала от страсти так, как ее двадцатилетняя соперница. Алиса сходила с ума от его сильных рук и южного темперамента. Неожиданно наверху хлопнула дверь, Алиса оттолкнула от себя юношу и, поправив прическу, стала подниматься вверх по лестнице. У входа в квартиру их встретил коротконогий плотный мужчина. На вид ему было около пятидесяти.
- Проходите ко мне. У нас все готово, - проговорил он, подозрительно рассматривая врача. - Слышу, машина подъехала, а вас все нет и нет.
В скромно обставленной комнате по стенам висели фотографии бравого старшины на фоне казармы и киевского СИЗО.
- Вы кем раньше работали? - посмотрев на фотографии, спросила Алиса Викторовна.
- В НКВД служил.
- Вертухаем в тюрьме, что ли? - уточнил Гарик.
- Я в расстрельной команде служил, сопляк, - зло посмотрел на Гарика хозяин комнаты.
- Гарик, рот закрой, - поддержала заявителя Алиса. И, повернувшись к мужчине, продолжила. - Мне передали вашу жалобу на Старовойтова. Из письма я так и не поняла, чем он вам не угодил? Он угрожал вам, совершал агрессивные действия?
- Мне - угрожать, - вдруг заржал мужчина. - Не вырос еще такой человек, кто бы меня запугать смог. Я зэков приговоренных расстреливал.
- Я хочу уточнить. Ни вам, ни членам вашей семьи Старовойтов не угрожал и никакой агрессии не проявлял?
- Пусть попробует, да я его в порошок сотру!
- Понятно. А зачем же вы это письмо в ЦК написали? - продолжила разговор Алиса Викторовна.
- Так он же пидор, доктор. Я сообщил, куда следует. Мне предложили понаблюдать за ним и его связями.
- А как вы узнали, что он в одной кровати с посторонним мужчиной «занимается всякими извращениями»? - процитировала письмо врач.
- Так слышно все. Банку литровую к стене приложу, и каждое слово слышу, - мужчина приставил к стене банку и стал слушать.- Вот сейчас разговаривают и целуются. На кровать легли. А теперь, скрип пошел, как в раж войдут, будем брать.
- Но мы не можем вломиться в чужую квартиру без санкции прокурора, - попыталась остановить бдительного соседа Алиса Викторовна.
- Вы не можете, потому что при исполнении, - легко согласился мужчина. - А я могу проявить революционную бдительность, как советский гражданин и бывший сотрудник органов.
Отставной старшина вытащил из-под кровати топор и направился в коридор, где его поджидали соседки по коммуналке. Одним ударом топора он выбил накладной замок и с криком «Всем лежать!» ворвался в комнату художника, размахивая топором. Мужчины лежали на кровати абсолютно голыми. За минуту в комнату набилось с десяток женщин, которые с любопытством смотрели на голых мужиков и что-то возбужденно кричали.
Гарик, выполняя полученную инструкцию, пробился сквозь толпу к кровати и, размахивая удостоверением дружинника, заорал: «Вы оба задержаны за противоправные действия. Я - командир оперативного комсомольского отряда, дружинник. Встали! Оделись! Оба!».
- Так это ты, сука, опять пришел! - заорал художник, бросаясь на санитара. - Да я тебя...
Но договорить он не успел. Гарик набросил на шею больного полотенце и стал душить Старовойтова. Через минуту художник захрипел, теряя сознание. Увидев эту картину, к нему на помощь ринулся длинноногий парень. Он нанес хлёсткий удар ногой по лицу санитару. Удар был настолько сильный, что Гарик отлетел в дальний угол комнаты. Алиса с ужасом смотрела на происходящее и не знала, что делать. Но тут в дело вмешался отставной старшина.
С криком: «Бей пидоров!» он кинулся на танцора, а женщины навалились на голого художника. В это время пришел в себя санитар. Он подскочил к голому танцору и со всей силы ударил его кулаком по затылку. От этого удара мужчина громко охнул и мешком рухнул на пол. Вторым ударом Гарик вырубил Старовойтова.
- Молодец, салага! - удивленно посмотрел на санитара старшина. - Ты что, боксер? Это же нокаут.
- Старшина, я не боксер, я доминошник.
- Вышли все из комнаты! - неожиданно закричала Алиса. Она бросилась к танцору и стала ощупывать его голову. - Прости меня, Слава. Я не знала, я б не поехала сюда, прости. Одевайтесь. Быстрее.
- И ты с ними, Алиса. Ну, что я им сделал. Я никого не трогал. Я люблю его, понимаешь, люблю! А они нас преследуют, - Каретников плакал громко, взахлеб. Алиса помогла ему одеться.
Продолжение этой истории читайте в книге Марка Агатова «Психушка».
Крым. Евпатория. 5 ноября 2016 г.
| Комментарии |
|