"...Ангела, и все-таки мне непонятно, почему такая секретность этого проекта?  − задал мучивший его вопрос Казимир Бзежинский.  - Я сейчас назову одно слово, и вы все поймете: наркотики. ЛСД, героин и анашу каждый участник тусовки сможет получить здесь совершенно бесплатно. Поставлена задача за один сезон увеличить число наркозависимых среди «золотой молодежи» на тысячу человек. Кстати, это ж было ваше предложение. - напомнила сотрудник посольства США. - Я читала аналитическую записку о наркотиках для туземцев. Мы переслали ее  на самый верх и там поддержали инициативу господина Бзежинского. Операция называется «Полет над гнездом кукушки». Этот фильм в свое время наделал много шума.  Теперь, о вашей работе. Я все осмотрела. Перекошенный реактор не впечатляет. Его надо путем направленного взрыва, опустить вниз метров на сто-двести. Это ваш участок работы. На этом экономить не будем. Любые деньги. Но до конца года все должно быть готово. Задача сложная, но аванс вы получите сегодня вечером. Я заказала лучший номер в гостинице Окраина на двоих и романтический ужин в номер. Со всеми вытекающими последствиями, потому что я приехала в Казантип к любовнику, а не изучать АЭС. Еще раз повторяю для вас и для тех, кого будем привлекать: фестиваль на АЭС − это частное дело отдельных граждан Окраины. ЦРУ здесь не было, нет, и никогда не будет! И если кто-нибудь сболтнет лишнее, его похоронят в тот же день на этих развалинах".

Встреча Бзежинского с любовником своей жены

Бзежинский пришел к Старкову в шестнадцать ноль-ноль. Он любил порядок и никогда не опаздывал на встречи. Старков провел гостя на кухню, где он в это время жарил на сале яичницу.

− Яичницу с салом будешь, под водку? − спросил Старков.

− Нет. Я сюда говорить пришел с тобой, а не водку пить.

− Ядвигу в аренду хочешь сдать или другие слова скажешь? – поддел Казимира Старков.

− Я за Ядвигу тебя убить готов. Как ты мог такое творить с моей женой. Ты же интеллигентный человек. Врач. Клятву Гиппократу давал! − брызгая слюной, кричал поляк.

− А в этой клятве про твою жену ничего не написано, − неожиданно заржал Старков. – Какие же вы америкосы двуличные. Вот, если папуасов наркотиками травить – это толерантно, это нормально, это низшая раса. А если какой-то папуас твою жену поимел по обоюдному согласию, то это преступление века. А где преступление? Ну, добавил я к твоим ветвистым рогам пару свежих веток, что изменилось. Ядвига твоя хуже стала? Нет, наоборот, она была очень довольна. А ты, гад, за толерантность к твоей бабе убить меня надумал, бандитов подогнал.

− Я никого к тебе не подсылал. Это Денисов нанял бандитов, − пояснил Казимир.

− На покойника сейчас списать можно все, − покачал головой Старков. – Я не верю тебе, Бзежинский.

− Можешь верить, можешь проверить, − буркнул под нос Казимир. – Я за красной папкой пришел. Верни документы, и мы продолжим совместную работу.

− А как же Ядвига? Ты же всех ее любовников поубивал? Неужели, простил? – внимательно посмотрел на Казимира Старков.

− Я пришел за документами. Ты возвращаешь мне красную папку, а мы восстанавливаем тебя на работе и выплачиваем неустойку за вынужденный прогул, − повысил голос Бзежинский.

− Купить хочешь? А тебе не кажется, что вы заигрались здесь. Одно дело смена режима, и совсем другое – распространение наркотиков.

− Старков, мы не распространяем наркотики, и ты это знаешь. У нас другие цели и задачи, − продолжил Казимир.

− А в документах, которые у меня оказались, написано совсем другое.

− Это не документы, это всего-навсего предложение, полет фантазии, − стал оправдываться Бзежинский. – Верни бумаги, Старков.

− Не надо врать, Бзежинский – это не просто предложение. Это работа на наркомафию. В нашей стране сегодня наркоманов можно по пальцам пересчитать, потому что торговлей наркотиками занимаются отдельные граждане, но все изменится, если там наверху одобрят твои предложения и этим займется ЦРУ. Если вы завезете в Казантип ЛСД, уже через неделю весь город будет летать в облаках. Против ЛСД нет ни сывороток, ни вакцин.

− А ты у нас просто святой, Старков, − возмутился гость.− Просто, борец с всемирным злом. Сам же лекарство для психов придумал, и не только придумал, но и испытал. А чем оно лучше наркотиков. Два сумасшедших довели до инвалидности пять человек за то, что они изнасиловали твою любимую женщину. И за это лекарство ты лично получил от меня очень большие деньги!

− Ты не сравнивай хрен с пальцем, − снял с плиты горячую сковородку Старков. – Я придумал препарат для узкого круга больных шизофренией, для того, чтобы их использовать во время ЧП, а ты хочешь втянуть в наркоманию десятки тысяч вполне нормальных студентов. Это верх цинизма, американец! Нам с тобой в этом деле не по пути! Я из этой Окраины мечтал сделать истинно демократическую державу без старческого политбюро и коррупционеров у власти. А во что вы превратили мою идею? В геноцид целого народа! И если ты мне будешь возражать, то я надену тебе на голову эту сковородку с яйцами! Надевать?

− Нет, мне яйца на голове не надо. Я – согласен, потому что ты ненормальный.

− Ненормального нашел! − заорал Старков, раскладывая по тарелкам яичницу. – Ты у Ядвиги спроси, кто у нее нормальный, а кто импотент.

− Я не буду яичницу сейчас кушать! – недовольно скривился Бзежинский. – Она у меня в горле комом встанет.

− Будешь яичницу, и водку будешь стаканами. А потом пойдешь к Ядвиге и оттрахаешь ее так, чтобы она уже больше не хотела бегать по другим мужикам. Стакан бери, я тост произношу! За крепкую мужскую дружбу!

Бзежинский выпил и хотел что-то сказать, но Старков объявил следующий тост: «За Родину!». Потом, «за баб-с». И за каждый требовал пить до дна.

Бзежинский заговорил только после того, как окончательно захмелел.

− И все-таки я тебя спросить хочу, пока еще трезвый. Ты выходишь из нашего проекта или как?

− Я никуда не выхожу, потому что Окраина − это всего лишь небольшой кусок моей великой страны. И я хочу посмотреть, что же вы, америкосы, с ней сделаете?! Какое будущее вы приготовили для Советского Союза?

− Мы здесь сеем зерна демократии…
 
− При помощи ЛСД, гашиша, кокаина и прочих демократических ценностей! − продолжил Старков.

− Это подробности. Мы с тобой говорим о глобальных ценностях. О демократии для папуасов. Так вот, о подробностях говорить нельзя никому, а в целом о демократии и толерантности можно! Ты это усвоить можешь?

− Я все могу усвоить после твоей Ядвиги. Страшней бабы мир не видывал, а я ее до оргазма довел. И что интересно, без ЛСД, гашиша, кокаина и прочих демократических ценностей. Да ты меня за это к ордену золотой подвязки должен представить. Но ты не об ордене думаешь, а о том, как бы грохнуть меня за этот всенародный подвиг. Вот такая ты сука, Казимир!

− Я сейчас думаю не об этом, − недовольно скривился Казимир. – Ядвига просила предложить тебе работу в нашей конторе по специальности. Но для этого ты должен дать подписку о неразглашении.

− Я уже давал подписку, − напомнил Старков. – Там, в Париже. Неужели забыл, вербовщик хренов. Ты тогда еще под профессора работал.

− Почему под профессора? − возмутился Казимир. – Я и есть профессор психологии, самый настоящий.

− Из тебя  профессор, как из говна пуля, − громко заржал Старков. − Если бы ты был настоящим психологом, то от тебя баба не бегала бы ко всяким разным неграм и индейцам проверять свою толерантность.

− В этом не я виноват, а Ядвига. Она, как у вас говорят, слабая на передок.

− Она-то как раз нормальная, а слабый на передок в вашей семье ты. Иди, лечи свой простатит, а то она сбежит от тебя к какому-нибудь афро-американцу.

− Это невозможно. У меня с ней брачный контракт. Но мы с тобой не обо мне должны сейчас говорить, а о тебе. Нам нужен опытный психиатр для работы с живой богиней. У нас есть на примете одна шизофреничка, из которой мы хотим сделать богиню для Окраины. Она себя называет девой Марией.

− Как ее фамилия?

− Мария Шумская. Ей 33 года. Она лечится во втором отделении Краснолиманской психбольницы, − сообщил Бзежинский.

− Знаю я ее, − усмехнулся Старков. – Она ВТЭК проходила у нас. Ей вторую группу инвалидности дали. На богиню она не тянет.

− Почему?

− У нее тринадцать абортов было. Какой пример она покажет своим сектантам?!

− Мы о ней все знаем, − отмахнулся от Старкова Казимир.

− Погоди, поляк, а может, мы на эту должность подберем менее активную в сексе женщину. Тринадцать абортов – это перебор, − возмутился Старков.

− Ничего не выйдет. Эту кандидатуру утвердили на самом верху, − показал  пьяный Бзежинский вилкой на лампочку. − Тринадцать абортов говорит о ее приверженности к основополагающим демократическим ценностям, так может поступить по-настоящему свободная от предрассудков и условностей современная женщина!

− Из психушки, − добавил Старков. – Я только сейчас все понял. Оказывается, ваша демократия − это самая настоящая психушка с тринадцатью абортами! И я согласен ее возглавить!

− Кого? − не понял Бзежинский.

− Как кого? Вашу американскую демократию с тринадцатью абортами. Я – без балды говорю! Я – двадцать лет насаждал демократию в первом отделение Краснолиманской психбольницы. Через мои руки прошли все: и демократы, и радикалы, и ретрограды. И с каждым носителем этого бреда я разговаривал часами, чтобы понять, что он несет.

− Значит, всё, договорились! Ты подготовишь богиню, а я тебе дам денег! – пожал руку Старкову Бзежинский. – Давай папку, и я ушел.

− Забирай, этот собачий бред ничего не стоит, − вытащив из мусорного ведра красную папку, проговорил Старков.

Македонский пролистал несколько страниц и остановился на главе  «Любовница из ЦРУ».

 

 

«Казимира на АЭС в Казантипе ожидал настоящий сюрприз. Вместо человека с неприметной внешностью он встретился там с дамой приятной во всех отношениях.

− Какие люди! – развел руками Казимир, взобравшись на последний этаж полуразрушенного здания АЭС. – А мне сказали, что на высшей точке атомной станции тебя будет ждать сюрприз. Вас что сюда привело, Агата?

− Казимир, меня зовут Ангела, а Агата Кристи мой псевдоним, − улыбнулась высокая стройная брюнетка в джинсовом костюме и теплой куртке местного пошива. – И сразу хочу предупредить, я здесь как частное лицо. В Казантип приехала на романтическое свидание с моим давним любовником. Думаю, вы не будете против?

− Агата, о чем вопрос, я только вас одну вижу в своих снах, − улыбнулся Казимир. Потом, став серьезным, спросил:

 – Я не могу понять, почему такая секретность.

− Мы долгое время работали с «золотой молодежью» в Куеве, в популярных клубах, но пришли к выводу, что более эффективным и для вербовки и проведения спецмероприятий могут стать выездные фестивали на юге. Я не спеша осмотрела АЭС. Площадка подходящая и для тоталитарных сект, и для проведения музыкальных фестивалей. Но чтобы сюда потянулась «золотая молодежь», нам нужно придумать легенду. И она уже есть: «незаживший пуп земли». Это слова из песни Высоцкого. Вход в ад, место сбора ведьм и всяческой чертовщины. Это будет первый информационный вброс. Потом здесь устроим бал сатаны, ведьм и прочей нечисти с массовыми задержаниями, репрессиями и кровавыми погромами. Для этой цели на первое мероприятие завезем настоящих людоедов, вампиров, насильников и просто убийц.

− Зачем?

− Чтобы поднять статус этой географической точки, а потом, когда город Казантип уже будет на слуху, делаем резкий поворот и на этом знаково-мистическом месте проводим музыкальный фестиваль для «золотой молодежи». И уж тогда вся «богемная тусовка» летом переместится сюда.

− И все-таки мне непонятно, почему такая секретность этого проекта?

− Я сейчас назову одно слово, и вы все поймете: наркотики. ЛСД, героин и анашу каждый участник тусовки сможет получить здесь совершенно бесплатно. Поставлена задача за один сезон увеличить число наркозависимых среди «золотой молодежи» на тысячу человек. Кстати, это ж было ваше предложение. Я читала аналитическую записку Казимира Бзежинского   и переслали ее  на самый верх и там поддержали инициативу снизу. Операция называется «Полет над гнездом кукушки». Этот фильм в свое время наделал много шума.  Теперь, о вашей работе. Я все осмотрела. Перекошенный реактор не впечатляет. Его надо путем направленного взрыва, опустить вниз метров на сто-двести. Это ваш участок работы. На этом экономить не будем. Любые деньги. Но до конца года все должно быть готово. Задача сложная, но аванс вы получите сегодня вечером. Я заказала лучший номер в гостинице Окраина на двоих и романтический ужин в номер. Со всеми вытекающими последствиями, потому что я приехала в Казантип к любовнику, а не изучать АЭС. Еще раз повторяю для вас и для тех, кого будем привлекать: фестиваль на АЭС − это частное дело отдельных граждан Окраины. ЦРУ здесь не было, нет, и никогда не будет! И если кто-нибудь сболтнет лишнее, его похоронят в тот же день на этих развалинах».

− Похоже, что автор с этим романом совсем потерял страх, − нервно закурил Македонский. – Обвинить ЦРУ в распространении наркотиков – это, ни в какие ворота. Да за такую книгу они нас в порошок сотрут!

Македонский вытащил из объемной папки еще несколько листов бумаги и продолжил чтение.

«Ночные кошмары врача-психиатра»

За последние дни Старков сильно изменился. Днем он пил водку, а ночами боролся с демоном. Демон приходил к нему с последним сигналом точного времени ровно в  полночь. Первые дни он только мелькал перед глазами Старкова, корчил рожи и жестами предлагал девочек на ночь. Старков от услуг немого демона отказался. Он ждал, когда тот заговорит. Но демон молчал, молчал долго, целых 12 дней. А на тринадцатый он заговорил и предложил Старкову полюбить пятидесятилетнюю проститутку.

− Мне не нужна старая проститутка, − возмутился Старков. – Я верность храню Алисе. Так что не искушай.

− Ну, тогда убей кого-нибудь. За последнюю неделю в Казантипе не было ни одного убийства, − продолжил демон.

− И кого я должен убить? – поинтересовался из чистого любопытства Старков.

− Помощника миллионера Виктора Соловьева. Он был первым среди насильников, кто возжелал Алису, − подсказал демон.

− Черт возьми, − выругался Старков. – Я ведь совсем забыл о нем. Сторожей всех переправили в мир иной, и самого Сергеева, а вот помощник его по этим делам сбежал из больницы.

− И где мне его искать? − спросил Старков.

− Где хочешь, там и ищи, − на прощание сказал демон. – Я тебе даю неделю. Время пошло.

− Виктор Соловьев, Виктор Соловьев, − дважды повторил Старков. – И как же я забыл о нем. Всех убил, а этот до сих пор живой. Где ж его искать? В детстве его соловьем обзывали. А как же иначе: Соловьев – соловей. Последний раз его видели в больнице. Сергеева нет. Его убили. Куда он пошел, инвалид первой группы. Ему же сломали и отбили все что можно. И по голове били, и по затылку. Надо с поликлиники начать. В Казантипе одна «взрослая» поликлиника. Надо побриться, надеть халат и отыскать его карточку в регистратуре. Это просто.

Через час, чисто выбритый, в строгом черном костюме, Старков пришел на автостанцию. Купил билет до Казантипа и занял место у окна. Врачебный халат он положил в черный кожаный портфель.

В регистратуре на доктора в белом халате внимания никто не обратил.

− Мне карточка нужна Соловьева Виктора, − сообщил Старков сидящей  у окошка сотруднице-медрегистратору.

− Ищите сами, у меня очередь, − отмахнулась от Старкова женщина.

Соловьевых в картотеке он насчитал 28, и только у двоих были красные полосы на корешке.

«Красным у нас метили социально опасных, а тут, скорее всего, инвалидов», − подумал  Старков.

Первому инвалиду было далеко за семьдесят, а вот вторым оказался тот самый Виктор Соловьев.

Старков переписал его адрес и телефоны родственников, но потом, подумав, взял в руки карточку и отправился к выходу из регистратуры.

− Доктор, вы на прием? К вам записывать? – спросила регистратор.

− Записывай.

− А фамилия ваша как? У нас новенькие каждый день появляются непонятно откуда, − спросила женщина.

− Козюльский я, Степан Степанович. Проктолог.

− Так и запишем, проктолог Козюльский.

− Хорошо отметелили, − выйдя из поликлиники, порадовался Старков. – Он даже в поликлинику не ходит. Его дома осматривают врачи. Придется идти к нему домой.

Старков незаметно снял пистолет с предохранителя и отправился на поиски Ломаного переулка. Минут через двадцать Старков добрался до нужного адреса. Медленной походкой он прошел мимо дома №14.

«Дом добротный, дорогой, − отметил мысленно Старков. – Во дворе собака, а у меня нет глушителя. Это плохо. А с другой стороны, зашел, выстрелил и ушел. Вот только собаку жалко. Овчарка немецкая, ни в чем не виновата. Придется убить. За хозяина ответит, потому что он был первым среди насильников.  И как я про него забыл. Они издевались над моей любимой, а потом ее похитили за день до нашей свадьбы. Все решено: первая пуля овчарке, а вторая − Соловью».

Но убивать собаку Старкову не пришлось. Неожиданно скрипнула калитка, и на пороге появился средних лет мужчина с бессмысленным взглядом. В правой руке он нес ведро с мусором.

«А вот и он собственной персоной, − обрадовался Старков. – Как говорится, на ловца и зверь».

Старков последовал за мужчиной к мусорному баку. Вокруг не было ни души.

− Соловей, − позвал Старков.

Мужчина остановился, и, повернувшись лицом к Старкову, близоруко сощурился.

− Тебя Виктор зовут, Соловьев? – уточнил Старков.

− Да, − неуверенно ответил мужчина.

− И как тебе Алиса из страны чудес, понравилась?

− Да, − кивнул головой мужчина. – А ты кто?

− Смерть твоя. Привет тебе Алиса передать просила с того света, − доставая пистолет, зловещим шепотом произнес Старков.

− Я давно тебя жду. А ты все не идешь и не идешь, а тут вижу из окна, мужик меня ищет, ну я и вышел с мусором, − пробормотал мужчина. – Ты не бойся, стреляй. Я все равно не жил эти годы, только о ней и думал с утра и до ночи. Может, встречусь там. Красивая женщина была. Лучшая из тех, кого я на этой даче…

Но договорить он не успел. Старков, не целясь, выстрелил в Соловьева. Пуля попала бывшему офицеру в открытый рот. Соловьев упал. Старков выстрелил еще раз в голову, после чего, подхватив мужчину на руки, затолкал его в мусорный бак.

− Не будем нарушать традицию! – сказал Старков, засовывая пистолет за пояс брюк.

− Дурной пример заразителен, − неожиданно услышал он в голове голос демона. – Через двадцать лет по твоим стопам пойдут участники госпереворота. – Это мусорная люстрация, Старков. Запомни, ты и твои психи стояли у истоков великой демократической революции. А теперь, уходи, не спеша, с достоинством. Ты никого не убил. Ты выполнил просьбу обреченного на смерть Соловьева. Он хотел увидеть Алису еще раз, и он увидит ее в следующей жизни. А ты молодец, в мишень попал с первого выстрела».
Продолжение следует.

 

 

Комментарии

Добавить новый Поиск

3.25 Copyright (C) 2007 Alain Georgette / Copyright (C) 2006 Frantisek Hliva. All rights reserved."